Какого рожна хочется (1975)

— Хэмингуэй лучше Ремарка.
— А Ремарк?
— А Ремарк лучше всех. О, Эрих Мария!
— О, Кафка!
— О, Камю!
— О, Сэлинджер!
— О, Достоевский!
— О, подписка на Дюма!

— По-моему, в контексте этого художника где-то не хватает подтекста.
— Где-то в чем-то.
— Да, как-то в чем-то где-то.

— Пахомовы достают для своей дочке кручину.
— Чё?
— Кручину на лицо. Это сейчас такое самое модно в Париже выражение лица, а у нас достать невозможно.
— Пахомовы достанут, у них везде рука.

— Здравствуйте, Клавушка! Тут у вас, говорят, рожно есть. Не продадите, а?
— Здравствуй, милок. Я тут в углу хлам собрала, ты поройся, может чего и найдешь.
— Эх-хе-хе... Отрываемся мы, отрываемся. Лопухом под видом сангигиены пренебрегаем... оглоблю от коромысла отличить не умеем. Где редька — путаем, на синхрофазотроны уповаем. С жиру бесимси! Родную речь талдыкать-кумекать перестали. Кто корень, кто пустоцвет — не ведаем. Верно говорю, бабуся, верь ты мне, бабушка!
— Давно ты этой ерундой-то занимаешься?

Пахомовы умрут!

Пахомовы умерли.