Разговор у нас с вами будет долгий… и непростой!

Касаткин, ну где еда на столе? Ты опять все съел, хитрые глаза твои рыбьи. Все утилизировал, колбасный завод. Отдай мой завтрак. Открой рот, сейчас мой зонд глотать будешь.

Не ссы на тропе!

Проснулся весь в судорогах, весь потный. Глянул на солнышно — господи, рань несусветная! Двенадцать часов.

— Мистер, они больше не волнуют меня. Если б ты знал, чего я только не пробовал. Ай, ужас. Я и сюда-то приехал в надежде, что обилие юных и отчасти обнаженных девичьих тел вернет мне радость жизни. Я ничего не чувствую. Вообще ничего.
— Как?
— Не, трахнуть-то я могу, но без радости, без дрожи.

Черный: — Вот блядь.
Ай-ай: — Не ругайся матом на стоянке.
Черный: — А с какого это хрена ты тут правила устанавливаешь, а? Ай-ай?
Князь: — Его стоянка, его правила. Захочет, в попу шандрахнет, извините за непарламентское выражение.
Черный: — Пусть попробует, а?
Ай-ай: — Тебя не захочу. Оставь надежду.