Анатолий Ефремович Новосельцев

Дороже вас у меня вот уже несколько дней никого нет...

Просто вы заплакали — и как будто вы нормальная...

— Вы утверждали, что я чёрствая!
— Почему? Мягкая!
— Бесчеловечная!
— Человечная!
— Бессердечная!
— Сердечная!
— Сухая!
— Мокрая!

Симпатичная, но, к сожалению, активная. Когда-то ее выдвинули на общественную работу и с тех пор никак не могут задвинуть обратно.

— Люди, сдаём по 50 копеек. У Маши Селезневой пополнение семейства!
— Лично я здесь не при чем!

— Плохо учились в школе? Я так и знала, что вы — бывший двоечник!
— Оставим в покое моё тёмное прошлое.

Мы Вас любим. Где-то в глубине души, где-то очень глубоко.

— Ничего не скажешь, вы настоящий современный мужчина!
— Какое вы право имеете меня так оскорблять?!

— Красное. Или белое?
— Или белое. Но можно красное.

— Ты же умница.
— Когда женщине говорят, что она умница, это означает, что она — круглая дура?

— Что вы за человек? Я никак не могу вас раскусить...
— Не надо меня кусать, зачем раскусывать.

— Вы же непьющая.
— Как это непьющая? Очень даже… почему же?

— Не бейте меня по голове, это моё больное место!
— Это ваше пустое место!

— У меня дети. У меня их двое: мальчик и… м-м… де… тоже мальчик. Два мальчика. Вот. Это обуза.
— Господи, как вы можете так говорить о детях?
— Ну подождите, Людмила Прокофьевна!
— Да что вы?
— Не перебивайте, пожалуйста! Я и сам собьюсь.

— Никому из сотрудников вы бы не позволили себе швырнуть в физиономию букетом. Неужели вы ко мне неравнодушны?
— Ещё одно слово, и я запущу в вас графином!
— Если вы сделаете графином, значит, Вы действительно меня… того-этого…