Я — гений? Не уверен. По крайней мере, пока. Я, как сказал бы Барт, — исключение. Вполне демократичный термин, позволяющий избегнуть проклятый ярлыков типа «одаренный» и «неспособный» (что на самом деле означает «блестящий» и» слабоумный). Как только слово «исключение» начинает приобретать смысл, его тут же заменяют другим. Пользуйся словом только до тех пор, пока никто не понимает его значения. «Исключение» можно отнести к обоим концам умственного спектра, так что я всю жизнь был «исключением».
Первый раз за много недель она не пригласила меня войти. Я стоял у закрытой двери и медленно закипал. Мне хотелось кричать, колотить в дверь, выломать её, поджечь дом. Ну потом, по дороге домой, я начал понемножку успокаиваться. И я почувствовал свободу. С ощущением свободы пришла и печаль. Я мечтал любить Алису, превозмочь эмоциональные и сексуальные страхи, завести детей, дом. Сейчас это уже невозможно. Я так же далек от Алисы со своим IQ 185 как и прежде с IQ 70. Разница только в том, что теперь мы оба понимаем это.
Больше мне нечего было сказать ни ей, ни другим. Никто не смотрел мне в глаза. Раньше меня презирали за невежество и тупость, теперь ненавидят за ум и знания. Господи, да чего же им нужно от меня?! Разум вбил клин между мной и всеми, кого я знал и любил, выгнал меня из дома. Никогда ещё я не чувствовал себя таким одиноким. Интересно, что случится, если Элджернона посадить в клетку с другими мышами? Возненавидят ли они его?
Что может быть плохого в том, что человек хочет стать разумнее, получить знания, понять мир и самого себя?
Свободные ассоциации — все ещё слишком мучительный процесс. Очень трудно отучиться контролировать свои мысли. Распахни свой мозг и дай чему угодно вливаться в него...
Мне жаль ево потомушто он совсем один и у нево нет друзей. Надеюсь у нево будет друг
Чарли читает "ужасно трудную" книгу - Робинзон Крузо
Не бойся я не брошу старых друзей даже если научюсь читать и писать.
Я чувствовал, что ей хочется согласиться, — моя настойчивость явно оказалась для нее сюрпризом. Я и сам был весьма удивлен, но знал, что не оставлю Алису в покое, пока не добьюсь своего. От страха у меня перехватило горло, ладони вспотели. Чего я больше боялся? Её «да» или её «нет»? Если бы она не ответила еще минуту, со мной случился бы обморок от напряжения.
Что гонит меня из дома и заставляет в одиночестве бродить по городу? Это не легкая прогулка летним вечером, а вечная спешка, чтобы попасть... куда? Я шагаю по бульварам, заглядываю в подворотни, в освещенные окна, ищу, с кем бы поговорить, и боюсь этого. По одной улице, по другой, сквозь бесконечный их лабиринт, всюду натыкаясь на слепящие неоновые прутья клетки, в которую превратился город.