Боже! Ты многое мне дал: денег столько, что я не знаю куда их девать, прекрасный дом и удивительно выносливую печень. Ты одарил меня полной мерой, и у меня к тебе просьба. Из всех даров, которые ты мне послал, ничто не говорит о Твоей славе больше, чем божественные груди Челси. Не знаю, почему ты ей не дал ещё и крепкий позвоночник, но кто я, чтобы сомневаться в тебе, Господи! Ты, наверное, знаешь, что она хочет вмешаться в твою прекрасную работу, и я надеюсь, что ты убедишь её, вернёшь на правильный путь — к телесности. Аминь!
Да, и ещё одно, прости, что мы долго не говорили, но у меня кризис веры после прошлогоднего суперкубка. Но, что было, то прошло, я поправился на финале НБА. Кстати, отлично ты поработал с Коби!
— Такие вещи вне моды.
— Они вне моды, когда ты — вне конкуренции.
— Мне кажется, она очень славная.
— Мне тоже. Когда она вернется?
— Так, сегодня воскресенье, значит... никогда.
— Никогда не встречайся с женщинами, живущими у аэропорта, — в их доме не уснуть.
— Как перестать бояться?
— Я пью.
Кто-то любит соль, кто-то — перец. Кто-то и соль, и перец. Я люблю женщин!
— У нее на унитазе деревянное сиденье — это всё равно что рот Пиноккио!
— А как насчёт творчества? Понимаете ли, я пишу музыку. Я смогу это делать?
— Вы пишете её яйцами?
— Алан, ты всё время наступаешь на одни и те же грабли — играешь добряка, всем всё чинишь, чтобы тебя любили. Мама это не оценила, твои две тёлки тоже. И жену не проймёт.
— Ты всегда игнорировал понятие долга и ответственности в отношениях между людьми.
— Не спорю, но я сразу чувствую, когда тёлка меня использует в плохом смысле.