Театр всегда умирал для старожилов. И всегда рождался заново для тех, кто приходил на смену. И в этом не слабость его, а сила. Он живет, живет по-настоящему, не просто существует, но живет, как живет человечество, именно потому, что он непрестанно умирает и возрождается, и всегда возрождается обновленный.