Ничто так быстро не разрушает, как работа, мысль, чувство без внутренней необходимости, без глубокого личного выбора, без удовольствия, как автоматическое исполнение «долга».

Когда к действию побуждает инстинкт жизни, удовольствие служит доказательством, что действие было правильным.

Большая правильность и благоустройство в многогранном гармоническом целом приводит в изумление, и даже обыкновенный разум никогда не бывает в состоянии признать их существование без допущения некоторого разумного виновника мира.

Есть такое выражение — им пользуются по преимуществу набожные люди, которые говорят об умирающем, что он отходит из времени в вечность.

Перед нами нет ничего иного, что готовило бы нас сейчас к нашей участи в будущем мире, кроме приговора собственной совести.

Конец света внушает страх вследствие преобладающего мнения о безнадежной испорченности человеческого рода, ужасный конец которого представляется подавляющему большинству людей единственно соответствующим высшей мудрости и справедливости.

В ходе прогресса человеческого рода культура одаренности, умения и вкуса ( вследствие этого и роскоши) естественно обгоняет развитие моральности, и это обстоятельство является наиболее тягостным и опасным для нравственности.

В нашей совести существует безусловное требование нравственного закона, который не творим мы сами и который не происходит из взаимного соглашения людей, в видах общественного благосостояния.

Вещь сама по себе — это объект внешнего мира (или весь мир в целом) такой, какой он существует сам по себе. Вещь для нас — это образ (явление) объекта внешнего мира (или всего мира в целом), существующий в нашем сознании. Мы всегда имеем дело лишь с вещью для нас.

Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом.