Мне нравится, когда ты злая и грустная. Теперь ты похожа на нормального человека.

А что мне оставалось делать? Отшить своего парня в день благодарения? Я пыталась. Он не отшился. Прилип словно банный лист.

Мученица — я! Придумай себе какой-нибудь другой образ...

— Поговорите со мной, мне так одиноко.
— Зачем вы убили трёх человек?
— О, вы хотите начать со светской беседы?

— Нам будет очень весело привет, для начала привет. [новый ординатор обнимает Кристину]
— Оу, оу, оу.
— Прости, я сделала тебе больно?
— Нет, вы меня коснулись.

— Я ведь тебе не очень нравлюсь, да?
— ...
— Это хорошо, потому что мне нужно сказать тебе кое-что... Мне нужно рассказать это кому-то... А ты как робот, ты ничего не почувствуешь.

— Хочешь выпить?
— Да, хочу чего-нибудь безалкогольного, потому что я стараюсь забеременеть. А от алкоголя у моего ребенка будет три головы и шестнадцать пальцев.
— Может тогда крека курнем?

И у любви есть предел...

Я выросла в Беверли-Хиллз. Китайский я знаю только в меню ресторанов. И к тому же я кореянка.

— Думаю, я просто верю в судьбу. Хорошие люди заслуживают счастья.
— И как тебя угораздило заняться медициной?

— Единственная предсказуемая вещь в рыбалке — это непредсказуемость.
— Как глубокомысленно.

— Я люблю тебя!
— Не верьте ему. Так они этого добиваются. Говорят «я тебя люблю». Засасывают тебя и валят твою оборону. Но как только тебе что-то действительно понадобится, они тебя продинамят. И ты оказываешься в пролете. Они променяют тебя на операцию или прикроются тобой во время перестрелки.
— Вы... злая.

— Да, но у тебя много душевных терзаний.
— Терзаний?
— У твоей мамы болезнь Альцгеймера, с отцом ты не общаешься...
— ... пьешь много текилы и спишь не с теми парнями. А теперь терзания есть и у Иззи.
— И что, я теперь президент сообщества людей с неудавшимися судьбами?

Он упал с высоты четырех километров? Спасибо, Господи!