— Как дела, Кью? — спросил он.
Знаешь, мы тут катаемся, разбрасываем по всему городу дохлую рыбу, бьем окна, фотографируем голых пацанов, врываемся в деловой небоскреб в пятнадцать минут четвертого утра и все такое.
— Нормально, — ответил я.
Мои мама с папой — психотерапевты, так что у меня, по определению, проблем психологических нет.
— Я его никогда как реального человека не воспринимала, — признается она.
Я решаю, что это повод сделать паузу, и сажусь на корточки.
— Кого, Роберта Джойнера?
Марго упорно роет.
— Ага. Ну, то есть он — это какое-то происшествие в моей жизни, понимаешь? Но ведь, как бы это сказать, прежде чем сыграть второстепенную роль в драме моей жизни, он играл главную роль в драме собственной жизни. Я, в общем, никогда не видела в нем личность. Парня, который возился в грязи, как и я. Любил, как и я. У которого оборвались ниточки, который не чувствовал, что его корешок цепляется за землю, который треснул внутри. Как и я.
— Может ты и ниндзя, но я нет.
— Ты тоже ниндзя, просто неуклюжий.
— Красиво. На расстоянии.
— Да. Но всё уродливее вблизи.
— Но не ты.
- 1
- 2