– Линнет! Линнет, пожалуйста, послушай! Когда я уходил, наши проблемы казались огромными. Ну, я и сдался. А сейчас я понимаю: это всего лишь обман зрения – вблизи мелкое видится большим, и эти проблемы не давали мне осознать, как сильно я тебя люблю. И вот наконец я это понял. И должен это сказать, потому что такие вещи надо говорить, пока есть время.
– Том, я… Лёд тает, и я не вполне понимаю, о чём ты.
– Я о том, что знаю: у тебя есть другой. Я желаю тебе счастья! Потому что ты, Линнет, будешь любовью всей моей жизни всегда! Вот и всё.
– В каком смысле другой?
– Грег сказал, ты порвала с ним, потому что любишь кого-то другого.
– Да, люблю. Тебя.
– Меня?
– Тебя…

– Я рада, что мы выполнили желание Айды.
– Ты поступила хорошо.
– Я не чувствую облегчения…
– Странно… Почему?
– Потому что этого мало в сравнении с тем, что сделала она. Она спасла моих детей. Она была удивительной женщиной, а я не удосужилась узнать её. Да, я развеяла её прах, но лучше бы сделала что-то до того, как она им стала.
– Это урок, который все мы получаем: надо ценить людей, пока они ещё с нами.

– Мой муж в попытке помочь вам разобраться в ваших отношениях ошибочно дал вам кое-какие советы. Он хочет взять их обратно. Том?
– Я готов повторить всё, что сказал. Моя ошибка в том, что я не пошёл дальше…
– Что?
– Если вы готовы расплеваться из-за ледяной скульптуры, вам противопоказано жениться.
– К чему, чёрт возьми, ты клонишь?!
– Потому что кто выбирает скульптуру, кто выносит мусор, кто должен испечь двести пятьдесят мини-пицц – это всё ерунда! Что будет, если к вам вдруг придёт беда?
– На одну секунду…
– Нет, что вы будете делать, если на ваш дом вдруг обрушится ураган? Или проблемы с детьми, или у кого-то из вас найдут рак? Настанет момент, когда к вам придёт настоящее горе, и поэтому сейчас, прежде чем связать свою жизнь, спросите сами себя: человек, лежащий с вами в постели – стоит ли он того? Любите ли вы его или её так сильно, что ни болезнь, ни стихийное бедствие не смогут вас разделить?

Рене и Бен, это один из главных дней в вашей жизни, потому что именно в этот день понимаешь – наконец я обрела своё счастье. Потом забываешь. И получается вот что: вместо того чтобы, просыпаясь, воскликнуть: «Я люблю и любима!», ты оглядываешься и размышляешь: «Чего бы ещё захотеть? Что ещё мне нужно для полного счастья?» И вот ты ищешь и ищешь, то и дело думаешь, что нашла, но всё не то. И причина, почему всё не то, в том, что пустота, которую ты хочешь заполнить, уже заполнена. Ты просто забыла…
За то, чтобы помнить. Помнить о том, что ты мечтала быть любимой и что тебя очень любят. И если ты это сумеешь, что, поверь, нелегко, то ты оставишь поиски и поймёшь, что уже счастлива. За то, чтобы Рене и Бен всегда это помнили!

– Я говорил со своим врачом.
– О, и что он сказал?
– Что если быть достаточно осторожным, я могу снова… заниматься сексом.
– Ну и причём здесь я?
– Ну, говорить ты со мной, по-видимому, не желаешь, а это единственное, что мы можем делать вместе, не разговаривая.
– Помнишь, когда я рожала близнецов и орала от боли, потому что Портер застрял? Так вот, даже тогда я была больше настроена на секс, чем в данный момент!

– Я хочу быть председателем женского комитета, а преподобный Сайкс очень обрадовался, что я привела новых прихожан, так что, если ты не придёшь…
– А-а-а, ты не получишь должность!
– Ну да.
– Тогда забудь. Борись за власть при помощи других.
– Линнет, ты же сама со всем этим ко мне обратилась!
– Да, и знаешь почему? Из всех моих друзей ты единственная, кого я считала верующей! У тебя с Господом существуют свои отношения – так я раньше думала.
– Линнет…
– У меня было несколько очень тяжёлых месяцев, ясно! Но и у тебя были трудные времена, и я считала, что тебе помогает вера. И честно говоря, я тебе даже завидовала.
– Это так, она помогала!
– Правда? Хорошо, как?
– Так не скажешь…
– Но это же не ответ. Я пережила рак, пережила ураган и не знаю, почему осталась жива, а другие погибли! Я этого не понимаю! Но хочу знать.
– Линнет, почему ты мне не сказала?
– А ты спросила? Ах да, ты же не любишь вопросов.

– Ты что, недополучил в детстве материнского тепла?
– Мм? У меня с мамой и сейчас тёплые отношения. А что такое?
– Ну, мне больше нечем объяснить, что ты продолжаешь мною интересоваться.
– Объясняю: ты мне нравишься.
– А помнишь, что я разревелась прямо во время секса, да?
– Хех… Линнет, ты двадцать лет жила с одним и тем же типом. Разве можно его сразу забыть? Я бы тогда сомневался на твой счёт.
– И тебя можно называть его именем, да, Фрэнк?
– Нет, не надо. Слушай, я мужчина, и, стало быть, тупой по определению. Но понимаю: если посчастливилось встретить милую, привлекательную женщину, которой вдобавок я нравлюсь, не грех проявить терпение.

– А почему, но… Разве мы не в магазин? Нет!
– Пенни, послушай!
– Поедем домой, можно?
– Нет, нельзя! Ты должна уделять время папе!
– Но я не хочу!
– Хочу – не хочу, неважно! Ты посмотри, вон, видишь? Почему он там сидит, знаешь? Потому что очень скучает по тебе…
– А почему он ушёл к Джейн?
– Дело обстоит не так. Он бросил не нас, а меня. И вовсе не ради Джейн, а потому что… мы просто стали друг другу в тягость. Потом он встретил Джейн и она смогла… сделать его счастливым. В общем, так уж вышло. <…> Он тебя любит, Пенни! И я тоже. Здесь нет виноватых. Есть два запутавшихся человека, и вон сидит один из них. И я знаю, что ему бы очень хотелось поиграть с дочкой в мяч.