Вот так всегда: для кого-то балласт, а для кого-то сокровище.

То получаешь не совсем то, что хочешь; то получаешь, а уже не хочешь; а то и вовсе не знаешь, чего хочешь на самом деле.

Да что ж за жизнь такая? Мечты сбываются, а переварить ты их не можешь...

— Мы думали, что Вы — Старый Год...
— Спасибо, что не старый пень.

— Не могли бы вы мне объяснить, изменчивая моя, с каких это пор быть собой стало не модно?
— С тех пор, как стало так просто быть кем-то другим.

Я же не подхожу ни по одному параметру... У меня же всё наоборот! Конечно, не красавица! Клоуном без грима работать можно! Какой-то пельмень с глазками!

— Бараш, ты сейчас должен встать, войти в эту дверь и вернуть Карыча в реальность!
— Мне почему-то кажется, что это не нужно ни Карычу, ни реальности...

Если грустить при всех нельзя, а грустить всё-таки приходится, то, наверное, можно грустить в специальной комнате, где никто ничего не увидит, ничего не услышит и не сможет мешать.

— Да нормальный у меня характер. Просто я очень спокойный.
— Ага. Если бы полено говорить умело, оно бы тоже про себя сказало, что «очень спокойное».
— Что ж я, полено, по-твоему?
— Хуже. Из полена можно что-нибудь интересное вырезать, а тебя кажется уже не исправить.

— Я слышу шум.
— Это галлюцинация. От обезвоживания. У меня ночью уже было.
— Я тоже слышу.
— Какая-то... косилка.
— Это смерть!
— Смерть — с косой.
— Но нас же много...

— У меня даже воображения не хватает, чтобы представить, как можно быть красивее.
— Рада бы возразить, да нечем.