Здравствуй, отец. Я вспоминаю старые времена, во мне было метр с кепкой, и весил я фунтов шестьдесят. Но я был твой сын. Утром в субботу я ездил на работу с папой, мы залезали в тот большой зелёный грузовик. Мне он казался самым большим грузовиком на свете, папа. Помню, как важна была наша работа. Если бы не мы, люди бы замёрзли насмерть. Ты для меня был самым сильным. Помнишь наши любительские фильмы, мама одевалась как Лоретта Янг. Мороженное, футбол, война, тунец. И как я выехал в Калифорнию и вернулся с ФБР на хвосте. Тот агент Траут, когда он стал на колени чтобы обуть меня, ты сказал: «Это моё дело, сволочь, надевать сыну ботинки». Ты хорошо сказал, очень хорошо. Ты помнишь? А когда ты сказал мне, что деньги — это фикция... Да, старина, мне сорок два года, я наконец-то понял, что ты хотел мне сказать. Наконец-то я понял... Через столько лет. Ты лучше всех. Жаль, я так мало для тебя сделал. Мы так мало виделись. В общем, пусть ветер всегда дует тебе в спину, а солнце светит в лицо. И пусть ветры судьбы вознесут тебя, чтобы ты плясал среди звёзд. Я люблю тебя, твой Джордж!
Когда я видел, как рождается моя дочь, со мной что-то произошло. Говорят, это связано с религией, но я в Бога не верю. Я даже детей не особенно любил. Но когда Кристина Сан-Шайн пришла в этот мир что-то во мне изменилось. Я понял, зачем попал на эту планету. Это было самое удивительное чувство в моей жизни. А затем последовало самое поганое чувство в моей жизни.
Присутствовал при рождении своего ребёнка, замутило, завалился в обморок.
- 1
- 2