Жил-был мужчина. Страсти полный.
Но вот жена вышла из моды.
Лицо — чуть лучше топора.
Он не заботился сполна.
И злобой жизнь её полна.

Утром нашла его склад пустых бутылок. Мне... нехорошо. Я знаю, что ему нелегко, но, чёрт возьми, он должен всё прекрасно понимать!

Сначала искал холст... Необычный холст.
И надо было найти нож. Не тот, которым режут хлеб. Нужен был острый как бритва.
Так что я в конце-концов взял бритву. А потом... Осторожно срезал кожу.
Выпивка помогла унять дрожь в руке.

Бесформенные сны.

Мне пришлось убрать из её комнаты почти всех кукол. Дошло до нелепого. Нельзя забрасывать её подарками каждый раз, как чувствуешь вину... за что бы ты её не чувствовал.

Ей нужен отец, а не бесполезные развлечения.

Бывает, что художник превосходит собственную эпоху и становится непостижимым для современных критиком. Но, по моему мнению, в этом случае всё не так. Хоть мне и больно это говорить, <...> эпоху не превзошёл. Раз уж на то пошло, осмелюсь сказать, что мы наблюдаем вырождение художника.

ДА ПОШЕЛ ТЫ.

Под кустом голубики, что подле ручья,
Жила утка и странную жизнь волокла.
Как другие плескаться в реке не желая,
Вырывала чужие сердца, пожирая.

Дыши глубоко.
Помни.
Ты — профессионал.
Всего несколько первых мазков.
Потом можешь напиться в стельку.
Что в этом сложного?

Поговори со мной. Почему ты со мной не разговариваешь?!
Ты обещал.
Это ничего не меняет. Так никогда не было. И никогда не будет.
Ты это заслужил. Всё это.