Где Вы теперь? Кто Вам целует пальцы?
Куда ушел Ваш китайчонок Ли?
Вы, кажется, потом любили португальца?
А, может быть, с малайцем Вы ушли...
В последний раз я видел Вас так близко,
В пролете улицы умчало Вас авто...
Мне снилось, что теперь в притонах Сан-Франциско
Лиловый негр вам подает манто...
1916 год. Посвящено Вере Холодной.
И в хаосе этого страшного мира,
Под бешеный вихрь огня
Проносится огромный, истрепанный том Шекспира
И только маленький томик — меня...
Обо мне не грустите, мой друг. Я озябшая хмурая птица.
Мой хозяин — жестокий шарманщик — меня заставляет плясать.
Вынимая билетики счастья, я смотрю в несчастливые лица,
И под вечные стоны шарманки мне мучительно хочется спать.
Вы похожи на куклу в этом платьице аленьком,
Зачесанная по-детски и по-смешному.
И мне странно, что Вы, такая маленькая,
Принесли столько муки мне, такому большому.
Истерически злая, подчеркнуто пошлая,
За публичною стойкой — всегда в распродаже.
Вы мне мстите за всё Ваше бедное прошлое —
Без семьи, без любви и без юности даже.
Упокой меня, Господи, скомороха смешного,
Хоть в аду упокой, только дай мне забыть, что болит!
Из мемуаров "Дорогою длинною".
Это всё, что от Вас осталось, -
Пачка писем и прядь волос.
Только сердце немного сжалось,
В нём уже не осталось слёз.
Вот в субботу куплю собаку,
Буду петь по ночам псалом,
Закажу себе туфли к фраку...
Ничего. Как-нибудь проживём.
Всё окончилось так нормально,
Так логичен и прост конец:
Вы сказали, что нынче в спальню
Не приносят с собой сердец.
1918 г.