В жизни ничто не разрешается, все длится. Пребываешь в неуверенности и остаешься в ней до самой смерти, не зная, чего держаться; а в ожидании развязки жизнь идет, проходит, словно ничего не случилось. И с этим также примиряешься, как и со всем вообще.

Уметь освободиться, это — ничто, трудно уметь быть свободным.

Лучшие человеческие творения неизбежно дышат скорбью. Чем был бы рассказ о счастье? Лишь то, что подготовляет его, потом то, что его разрушает, подлежит рассказу.

И, не будучи в состоянии объяснить себе холодность своего возлюбленного, она возлагала ответственность за это на себя, говорила себе, что могла бы покорить его, если бы была покрасивее и посмелее; не будучи в силах его ненавидеть, она обвиняла себя, уничижалась, считала себя никчемной, не видела смысла в своем существовании и не признавала больше за собой никаких достоинств.

Благодеяния <...> бывают приятны только в тех случаях, когда мы имеем возможность платить тем же.

В отношении с женщинами всегда надо быть гибким, а если требовать от них слишком многого, то можно потерять всё.

Незнание того, кто твой отец, излечивает от опасности быть на него похожим.

У женщин удивительная склонность к самопожертвованию. Любимый мужчина для них чаще всего своего рода вешалка, на которую они вешают свою любовь.

Семьи, я ненавижу вас! Закрытые дома, занавешенные окна, ревниво охраняемое счастье!

Ах, если бы вы знали, как противно держать в голове кучу фраз великих писателей, непреодолимо срывающихся с языка, когда хочешь выразить искреннее чувство.

Можно покатиться по наклонной плоскости, лишь бы только иметь силу подняться.

Таинственным своеобразием человек чаще всего бывает обязан тесноте. Он может вырваться на простор, только устремившись в высоту.

Психологический анализ утратил для меня всякий интерес с того дня, как я подметил, что человек испытывает то, что он воображает, будто испытывает. Отсюда недалеко от мысли, что он воображает, будто испытывает то, что испытывает.