Унция свинца — превосходное средство от бессонницы.

Если человек вам не нравится, то все, что он делает, непременно дурно.

Беспросветной ямой мог оказаться неведомый мир, но вряд ли в нем будет столько пошлости и грязи, сколько остается позади. Не о чем пожалеть, не на что оглянуться. Жалкий мирок, полный низкой лжи и грубого обмана, — стоячее болото, такое мелкое, что в нем нельзя даже утонуть.

Чем сложнее задача, тем больше оснований сейчас же приступить к ней.

Будьте добры подписать свой собственный смертный приговор. Моё нежное сердце не позволяет мне сделать это.

В большинстве своем люди относятся к тебе хорошо, лишь когда ты не доверяешь им и не показываешь, что тебе больно.

Я боюсь... темноты. Иногда я просто н е м о г у оставаться один ночью. Мне нужно, чтобы рядом со мной было живое существо... что-то осязаемое. Темнота, кромешная темнота вокруг... Нет, нет! Я боюсь не ада! Ад — это детская игрушка. Меня страшит темнота в н у т р е н н я я... там нет ни плача, ни скрежета зубовного, а только тишина... мертвая тишина.

Все твои волны и бури прошли надо мной.

Приучая невежественных людей к виду крови, вы уменьшаете в их глазах ценность человеческой жизни.

Смерть не избавляет человека от последствий его поступков.

Чувствовать или не чувствовать боль — зависит от твоей воли; он не хочет ее чувствовать, он заставит ее утихнуть.

Полковник, я не могу встать и задушить вас, но зубы у меня довольно крепкие, так что держите своё горло подальше.

Рабы всегда ухитряются завести себе собственного раба.

Да, в сущности, не всё ли равно, чем всё это закончится? Единственное, что было важно для него, как и для всякого живого существа, — это избавиться от невыносимых мук.

— Значит, рассказывать дальше? — спросил он немного погодя.
— Если... если хотите... Но воспоминания мучительны для вас.
— А вы думаете, я забываю об этом, когда молчу? Тогда еще хуже. Но меня мучают не сами воспоминания. Нет, страшно то, что я потерял тогда всякую власть над собой.