Никто <…> не бывает равно предусмотрительным, задумывая план и приводя его в исполнение. В рассуждениях мы тверды, а в действиях уступаем страху.

Большая часть людей слишком ленива для того, чтобы докапываться до истины; они довольствуются первым же попавшимся им авторитетным мнением.

Вещи существуют для людей, а не люди для них.

Успех в войне зависит не от оружия, а от денежных средств, при которых оружие только и приносит пользу.

Людей (…) больше раздражает несправедливость, якобы им причиненная, нежели самое жестокое насилие: в этом они усматривают пренебрежение со стороны равных себе, в другом – необходимость подчиняться насилию более могущественного.

История — это философия в примерах.

История любит повторяться.

Сильные поступают так, как хотят, а слабые страдают так, как и должны.

Я полагаю, что для граждан гораздо полезнее, когда всё государство процветает, чем когда отдельные лица живут в довольстве, целое же разрушается.

И никогда не следует строить расчеты на отдельных ошибках противника, но полагаться только на свою собственную готовность к войне.

Невежество делает людей смелыми, а размышление — нерешительными.

Не должно гордиться случайными неудачами противника. Уверенность в себе следует питать тогда только, когда превзойдены планы его.

Дальше всех уйдет тот, кто не уступает равному себе, сохраняет достоинство в отношениях с сильнейшим и умеет сдерживать себя по отношению к беззащитным.

Я опасаюсь гораздо больше наших собственных ошибок, чем вражеских замыслов.

Признание в бедности — не позор, но позорно не стремиться избавиться от нее трудом.

Истинным поводом к войне (хотя и самым скрытым), по моему убеждению, был страх лакедемонян перед растущим могуществом Афин, что и вынудило их воевать.