Началось с неумения надевать чулки и кончилось неумением жить.

Что фантазия создает, то анализ разрушает, как карточный домик.

Умные женщины любят, когда для них делают глупости, особенно дорогие. Только большей частью при этом они любят не того, кто делает глупости, а другого.

Когда не знаешь, для чего живешь, так живешь как-нибудь, день за днем; радуешься, что день прошел, что ночь прошла, и во сне погрузишь скучный вопрос о том, зачем жил этот день, зачем будешь жить завтра.

Любовь менее взыскательна, нежели дружба, она даже часто слепа, любят не за заслуги. Но для любви нужно что-то такое, иногда пустяки, что ни определить, ни назвать нельзя.

... После первых радостей начнётся ревность, сцены примирения, слёзы. Живучи вместе, надоедите друг другу смертельно, а расстанетесь — вдвое заплачете.

Он в самом деле смотрел на неё как будто не глазами, а мыслью, всей своей волей, как магнетизёр, но смотрел невольно, не имея силы не смотреть.

Потянулась бы за этим длинная ночь, скучное завтра, невыносимое послезавтра и ряд дней всё бледнее, бледнее...

Он стал понемногу допускать мысль, что в жизни, видно не все одни розы, а есть и шипы, которые иногда прокалывают.

Мудрено и трудно жить просто!

Да разве после одного счастья бывает другое, потом третье, такое же?

Дело сделано: она уже любила, и скинуть с себя любовь по произволу, как платье, нельзя.

Воспоминания — или величайшая поэзия, когда они — воспоминания о живом счастье, или — жгучая боль, когда они касаются засохших ран...

Молодость должна быть тревожна, кипуча, иногда сумасбродна, глупа.

«Она — злое, насмешливое создание!» — подумал Обломов, любуясь против воли каждым её движением.

Ни одна мелочь, ни одна черта не ускользает от пытливого внимания ребенка; неизгладимо врезывается в душу картина домашнего быта; напитывается мягкий ум живыми примерами и бессознательно чертит программу своей жизни по жизни, его окружающей.