И нос мой словно бы специально создан для того, что бы меня за него водить, сколько душа пожелает. Примитивное, но удобное средство управления мною.

— Ну а мне-то чем заняться?
— Тебе? Чем-нибудь интеллектуальным. Пойди поешь, что ли... — Совершенно серьезно ответил Джуффин.
— Да, это ответственное поручение, — кивнул я, — даже не уверен, что справлюсь...

— Ох, Макс, трудно мне с тобой!
— Почему? — Виновато спросил я.
— Да вот, жрешь ты много! — Совершенно серьезно заявил мой шеф. — А так все в порядке...

Створки тяжелых металлических ворот были закрыты и для пущей надежности перевязаны шнурком от ботинка. Бантиком. Чтобы, значит, враг не проник.

Их нельзя послать подальше. Они и так живут далеко – дальше некуда!

Хорошо быть диктатором. И как я раньше справлялся?

Никаких несчастных случаев на работе, ребята: у меня есть хрустальная мечта ночевать дома, и горе тому, кто лишит меня этой возможности своей преждевременной гибелью!

Нарушать служебные инструкции в личных целях — это же азы нашей работы!

Спать сидя — мой любимый спорт.

По коридору, туалету, душевой и кухне сновали мыши, тараканы, клопы и люди. Люди назывались соседями.

... в Джуффиновой коллекции тяжёлых взглядов имеются совершенно чудовищные экземпляры.

Только приехали и ты уже жрешь? Правильно, братишка! Главное — не оставлять без работы свою задницу!

— Проследишь, чтобы несчастный ребёнок не сбежал домой в последний момент.
— И это тоже. Несчастный ребёнок, которого моя злая воля гонит в один из лучших отелей прекраснейшего европейского города. Бедняжечка.

Я люблю деньги. Они такие красивые…

Повторить подробное содержание зачитанной мне инструкции я не берусь. Смысл состоял в том, что я буду должен сделать всё, что я должен делать, и не должен делать ничего такого, чего я делать не должен.

Мой здравый смысл тут же положил на стол прошение об отставке и поспешно удалился в какие-то неведомые дали. В его отсутствие я мог только судорожно хватать ртом воздух и таращиться на приветливую физиономию шефа.