... я по квартире малогабаритной
скользну во сне неслышно и незримо
прислушаюсь к дыханию ребенка
и проведу рукою бестелесной
по клетчатой рубашке на полу
не потревожив тех двоих что слиты
на залитой луной тахте двуспальной
... ты позвонишь мне завтра и расскажешь
что допоздна сидел в библиотеке
... а у меня короткое дыханье
его опять не хватит на «прощай».
Жесть театральная гремит,
судьба на ниточке висит,
ждём «бога из машины».
Но не торопится Зевес
покинуть плоскости небес
и нам явить из всех чудес
хоть четверть половины.
Ты думаешь, что будет дождь,
тебя поймут, и ты поймешь,
все люди станут братья.
Да, это будет дождь — и суд,
тебя, конечно же, поймут
и окончательно возьмут
в железные объятья.
До той воды, до той горы
еще осталось пол поры,
отмеренной не мною.
Церкви полны народу, как перед войной,
очереди в посольства — побег? исход?
По телевизору очередной герой
требует ящик водки и самолет
1990-е
У нас была гражданская война,
окраина горела и взрывалась.
Огромная российская вина,
на всех разложенная — небольшой казалась.
Неважной то ж... Главнее было — жить
сейчас, сегодня: не хватало денег,
ушел любимый, кончили топить,
а на дворе — мороз и понедельник.
Любовники в собрании гостей,
особенно — в компании своей,
где — все о всех, но ни ему, ни ей
не надобно внимания друзей.
Ни стол их не разделит, ни сосед
стола меж ними нет, соседа — нет.
И не просунешь лезвие ножа
в зазор меж ними... Грань, стена, межа -
в их словаре отсутствуют... А мы,
на их костер глядящие из тьмы...