Неосуществлённое рождает чуму, подтачивает силы. Следуй своим желаниям — и ты будешь всегда прав.

Её собственная судьба представлялась тонкой нитью с медленно смыкающимися железными половинками ножниц над нею.

Скука — наш единственный враг, а ненависть к врагу — единственное от нее спасение…

Ненавижу это слово – кажется. Казаться может только девке – беременна она или нет. Мужчина всегда знает точный ответ. Или добивается его.

— Так что же, мы, выходит, с тобой Боги, брат Хедин?
— Да, — помолчав, ответил я.
— И ты понимаешь, что это значит?
— Да. Мы с тобой — пленники на невесть сколько тысячелетий, пока не появится некто, ещё более сильный или дерзкий, и не свергнет нас.

Приходилось поторапливаться — вечность имеет обыкновение проходить очень быстро.

Врага можно победить по-разному. Можно убить его. Если хватит сил... <…> А можно понять замыслы врага — и убить их.

Ибо, что знают двое, знают все.

Происходит только то, что ты сам подготовил. И если тебе «не повезло» — это говорит лишь о том, что подготовка никуда не годилась.

Спокойно, спокойно, осторожил он сам себя. Не допускай посторонних мыслей. Строгая дисциплина — залог успеха. Будь последователен. Один успех вытекает из другого. Добьёмся же первого, за ним последуют и другие. Сомнений быть не может.

Мессир Архимаг оттого и стал «мессиром», что никогда, ни разу в жизни, не относился с пренебрежением ни к одному противнику. Даже самому захудалому.

Сколько масок требует надеть жизнь? Быть кем угодно, только не самим собою? И только смерть ничем не прикрывается и никем себя не выставяет. Она просто приходит и говорит: «Пора».

Впрочем, Молли уже успела усвоить, что рассказывать и делиться надо далеко не всем. Даже с родителями. И особенно с родителями.

И почему эти мужчины в любых словах в первую очередь ищут подтверждения своих желаний? А лишь потом — чужую волю и чужое мнение?

Давно ли нахрапистость и наглость превратились из пороков в достоинство? Может, и недавно, но порой кажется, что навсегда...

— События следует направлять, а не подталкивать.
— Оставаясь при этом в тени?
— Именно, — кивнул Игнациус. — Вот поэтому, любезный Динтра, мы никуда и не торопимся.