Всевозможные философы и религиозные деятели пытаются убедить своих учеников и последователей в том, что животные — не более, чем машины без души. Но любой, кто когда-нибудь держал у себя дома животное — будь то собака, птица или даже мышь, — знает, что эта теория — наглая ложь, выдуманная для того, чтобы оправдать жестокость.

Расист разрушает принцип равенства, придавая большее значение интересам своей расы. Противник равенства полов нарушает принцип равенства, отдавая предпочтение интересам своего пола. Аналогичным образом тот, кто проводит дискриминацию по виду, допускает, чтобы интересы его вида ставились выше интересов других видов (нечеловека). Но во всех случаях принцип один и тот же.

Дискриминация живых существ исключительно для пользы своего вида является формой предрассудка.

Все аргументы, доказывающие превосходство человека, не могут разрушить один жесткий факт: по страданию животные — нам равны.

Мы должны говорить от имени тех, кто не может говорить за себя.

Люди могут надеяться, что мясо, которое они покупают, получено от животного, которое умерло без боли, но на самом деле они просто не хотят об этом знать. Однако те, кто своими покупками требуют, чтобы животных убивали, не заслуживают быть отделенными от какого-либо аспекта производства мяса, которое они покупают.

Протестовать по поводу корриды в Испании, поедания собак в Южной Корее или забоя тюленей в Канаде, продолжая есть яйца кур, которые всю жизнь провели в клетках, или телятины от телят, которые были лишены их матерей — все равно, что обличать апартеид в Южной Африке, прося своих соседей не продавать свои дома чернокожим.

Суть вовсе не в личной непорочности. Не поддерживать жестокое обращение с животными — и убеждать других не поддерживать его — в этом суть.

Помощь, как принято считать, не является благотворительным делом, которое достойно похвалы. Это то, что каждый должен делать.

Прекратив выращивать и убивать животных ради еды, мы можем сделать так, чтобы людям стало доступно так много дополнительной пищи, что при правильном распределении они могли бы устранить голод и недоедание на этой планете. Освобождение животных — это и освобождение человека.

Если мы в силах предотвратить что-то плохое, не жертвуя при этом чем-либо сопоставимым моральному значению ситуации, то мы должны сделать это, следуя морали.

Если отдавать предпочтение в жизни существу просто потому, что оно является членом нашего вида, это ставит нас в одно положение с расистами, которые отдают предпочтение тем, кто является членами их расы.