Самое же большое наслаждение, доставляемое полями и лесами, — это внушаемая ими мысль о таинственном родстве между человеком и растительным миром. Я не одинок и не брошен всеми. Растения приветствуют меня, и я шлю ответное приветствие. Картина размахивающих в бурю ветвями деревьев для меня и нова, и привычна. Она поражает меня необычностью, и всё же мне довольно знакома. Словно бы в ту минуту, когда мне казалось, что я решаю правильно и действую обоснованно, мне вдруг открылась бы мысль более высокая, явилось более достойное чувство.