Драли глотки за свободу слова -
будто есть чего сказать.
Но сонета 66-го
не перекричать.
До колючих седин доживу
И тогда извлеку понемножку
Сотни тысяч своих дежавю
Из расколотой глиняной кошки.
«Расцветали яблони и груши», -
Звонко пела в кухне Линда Браун.
Я хлебал портвейн, развесив уши.
Это время было бравым.
Я тогда рассчитывал на счастье,
И поэтому всерьёз
Я воспринимал свои несчастья -
Помню, было много слёз.
<...>
Больше мне не баловаться чачей,
Сдуру не шокировать народ.
Молодость, она не хер собачий,
Вспоминаешь — оторопь берет.
<...>
Не жалею, не зову, не плачу,
Не кричу, не требую суда.
Потому что так и не иначе
Жизнь сложилась раз и навсегда.
1981 год
1987 год
Семь ноль-ноль. Пробуждается в аккурат
трудодень, человеко-конь гужевой.
Каждый сам по себе отопри свой ад,
Словно дверцу шкафчика в душевой.