В человеке должна оставаться доля распиздяйства... Эээ, нет, ***ства... О, вспомнила! В человеке должен быть элемент вольности.
У меня редко, но случаются приступы: я вдруг беру телефон, прохожусь по всему списку (а у меня большой достаточно список: 200, по-моему, номеров), и где-то на букве «ю» я думаю: «Боже, позвонить же некому». Есть приятели, знакомые, но люди, которым бы я, например, позвонила в три часа ночи и стала выть в трубку, — таких нет. Те, кто звонят в три часа ночи – конечно же, я их выслушиваю. Я считаю себя человеком тактичным и воспитанным, несмотря ни на что (несмотря на все газетные заметки), и я выслушиваю, да. И потом, все же у них какие-то веские причины, если они звонят в три часа ночи.
— Существует ли женственная Земфира, носящая платья и юбки?
— Конечно, нет! Только монстр с хвостом из чешуи... с рогами и со всеми пирогами.
Любовь — чуть ли не единственное, что действительно существует в этой бестолковой, наполненной иллюзорным мусором реальности.
Я? Тайфун? Помню, у мамы был пылесос «Тайфун», не помню, чтобы он хорошо пылесосил.
У моря нет национальности — нужно всегда об этом помнить.
Тараканы мне неприятны, но я не думаю, что они меня сожрут, пока я буду спать.
Красавчики, они редко бывают злыми и закомплексованными, они относятся к миру проще, легче. Ну и, в принципе, мне больше нравится смотреть на красивых людей – что здесь дурного?
Из интервью.
Лучшие песни – те, которые ты написал за пять минут.
Независимость — это прикольно. Тяжело и прикольно. Это то, за что стоит побороться.