В том, что касается внешних проявлений, то я человек резкий и делю мир на черное и белое. Это прием такой, ведь контрасты виднее. А внутри у меня существует целая гамма оттенков. Но это знают немногие — я ведь близко общаюсь с очень ограниченным кругом людей.
Я не выношу панибратства, грубых манер. У меня сложившееся мироощущение, и своих принципов я стараюсь придерживаться. Если в этом выражается своенравие, то тогда да. Может быть, это излишняя прямота. Еще я очень обидчива.
Я очень много думаю. Иногда хочется, чтобы у меня просто отлетели все мозги.
У меня редко, но случаются приступы: я вдруг беру телефон, прохожусь по всему списку (а у меня большой достаточно список: 200, по-моему, номеров), и где-то на букве «ю» я думаю: «Боже, позвонить же некому». Есть приятели, знакомые, но люди, которым бы я, например, позвонила в три часа ночи и стала выть в трубку, — таких нет. Те, кто звонят в три часа ночи – конечно же, я их выслушиваю. Я считаю себя человеком тактичным и воспитанным, несмотря ни на что (несмотря на все газетные заметки), и я выслушиваю, да. И потом, все же у них какие-то веские причины, если они звонят в три часа ночи.
Можно влюбиться в себя без памяти, и потеряться в лабиринте тщеславия. Когда вокруг тебя не останется настоящих людей.
У меня вообще очень узкий круг общения, иногда он сужается до рыбок.
В человеке должна оставаться доля распиздяйства... Эээ, нет, ***ства... О, вспомнила! В человеке должен быть элемент вольности.
Любовь — чуть ли не единственное, что действительно существует в этой бестолковой, наполненной иллюзорным мусором реальности.
Когда нечего есть, лучше лечь спать. Когда плохое настроение, лучше лечь спать. Проснёшься — уже в порядке. А если не выходит, лучше опять лечь спать.
Чем сильнее неприятность, тем сильнее вероятность.