Я не затворник. Я ни перед кем не закрываю двери. Просто ко мне никто не приходит.
Если не хочешь, давай скажем нет. И вместо 50-ти процентов чего-то получим 100 процентов ничего.
— Я не уверен, что она вам понравится. Она... Она необычная.
— В каком смысле?
— Во всех смыслах.
Человек, который нанимает детектива, всегда должен быть в списке подозреваемых.
Вы займетесь жизнеописанием воров, мошенников, тиранов, целого набора самых омерзительных индивидов... И все они — моя семья.
— Этот остров принадлежит нашей семье. Ваш ближайший сосед — мой брат Гарольд, но он отшельник. Вы его вряд ли увидите. Его дочь, Сисилия, живет рядом. Но они не разговаривают.
— Разве здесь вообще кто-нибудь с кем-нибудь разговаривает?!
— Изабелла. Она живет там. Она разговаривает с Гарольдом. И поэтому я не разговариваю с ней. У Сисилии есть брат Биргер...
— А он с кем не разговаривает?
— С вами, вероятно. Да вы сами не захотите.
— Я невменяемая, я не могу за себя отвечать.
— Когда это признали?
— Мне было 12.
— Что ты сделала?... Прости.
— Я хотела убить отца. Сжечь его заживо. Он обгорел на 80%.
— Оу...
Все они приходили по своей воле. Сидели вон там. Знали, что всё кончено, ровно как вы сейчас. Но почему-то они всё ещё думали, что у них есть шанс. «Может, если я верно отвечу. Или проявлю вежливость. Или заплачу или стану умолять». И когда я вижу, как надежда умирает на их лицах, подобно вашей в данный момент, во мне просыпается... вожделение.
— Я полагаю, мисс Саландер хочет сказать, что каждый имеет право на частную жизнь, даже если является объектом изучения.
— Я должен знать, есть ли что-то такое, что я могу счесть предосудительным, даже если она так не считает.
— У него длительная сексуальная связь с редакторшей журнала Миллениум. Это разрушило его брак, но не её. Иногда он делает ей куннилингус. Но не часто, по-моему.
— Ничего не сработало — я здесь.
— Микаэль, всё сработало — ты здесь.
- 1
- 2