История рыцаря (A Knight's Tale) – цитаты из фильма

— Миледи велела передать, что если вы любите её...
— Да знаю, я должен терпеть поражение и проиграть турнир! Она что, ничего не видела?
— Нет, она сказала, что если вы любите её, то больше не будете проигрывать, а станете победителем турнира.
— Вот она, твоя любовь, твоя Венера!
— Как же я ненавижу её!

— Папа, я боюсь!
— Чего?
— Я не буду знать дороги домой.
— Не глупи, Уильям, иди, куда ведет тебя сердце.

— Когда-нибудь, я стану рыцарем.
— Сын кровельщика никогда не станет рыцарем. Ты бы еще звезду с неба взялся достать. Для этого надо изменить свою судьбу.
— Это возможно, папа? Человек может изменить свою судьбу?
— Да, Уильям, если человек захочет — он может все.

Он не подчинялся правилам. Он был рожден, чтобы сломать их.

— Вам нужен врач.
— Он уже был. Сказал, что жить буду. Хотя не очень похоже...

— Я непременно отомщу вам.
— Ну и что же такого ты сможешь нам сделать?
— Я опишу в следующей своей книге все ваши пороки, все прыщи на вашем лице. Я был голым лишь один день, вы же будете «голыми» вечность.

Страшно представить, я не видел тебя месяц. Я видел новую луну, а тебя нет. Я видел закаты и рассветы, а твое дивное лицо ни разу. Осколки моего сердца так малы, что могли бы пройти через игольное ушко. Я тоскую по тебе, как солнце посреди зимы тоскует по цветам. Без красоты, к которой тянулись его лучи, сердце леденеет, словно бездна, в которую повергла его разлука. Я отправляюсь на турнир в Париж, он покажется мне пустыней, если там не будет тебя. С надеждой. Надежда вселяет любовь. Надежда спасает. Лишь она помогает мне дожить до вечера, а потом и до утра. И хотя ты совсем куда-то скрылась, я таю надежду еще раз взглянуть на тебя. С любовью и со всей душой, навсегда твой верный рыцарь Ульрих.

— Как нам его побить?
— Палкой, когда он спит. А когда он на коне, с пикой — он непобедим.

Я пришла сюда на исповедь и ради витражей. Они буйство красок в этом сером мире.

— Это очень романтично!
— Ты женщина или кузнец?
— Иногда и то, и другое.

— Черному Принцу пришлось распустить свою армию. Они мародерствовали, грабили, разоряли храмы и поселки...
— В общем, совершали старые грехи на новый манер.

— Моя дорогая Джоселин. Эм... я скучаю. Нет, стой, так что, неправильно?
— Это уж тебе выбирать, какую яму себе копать. Так что писать?
— Напиши про ее грудь.
— Что скучаешь по ней.
— По груди?..
— Да-да, но я бы обратил взор чуточку повыше, Уильям.
— Я скучаю по ее шее?
— А еще повыше, куда-то к небесам, например?

— Ты что, ослеп? Не видел флаг?
— Все я видел.
— Значит, ты поддался для пущего эффекта? Чтобы потом твоя победа выглядела эффектнее?
— Я проигрываю во имя любви Джоселин.
— О Боже, лучше бы ты ослеп...

Что мы за парочка с тобой? Оба пытаемся скрыть свое лицо, и у обоих это не получается. Твои люди любят тебя, и это уже о многом говорит, но ты пошел вперед, когда следовало отступить, и это поступок настоящего рыцаря.

Это очень крошечная мишень, Уильям, но ты должен целиться в его сердце.