Серое безмолвие, оставшееся после восхитительного заката солнца, которое освещало своими теплыми и жгучими красками небо и стекла окон домов, проникая во внутрь зданий, пронизывало на сквозь душу и оставляло в ней частичку горестных воспоминаний об утраченном времени, о том, чего уже никогда не вернешь, заставляя тебя вслушиваться в ветер и безмолвно следить за его направлением по развивающимся листьям винограда, что растет за окном. Прекрасное чувство радости не посещает уже давно, как будто оно забыло про твое существование и каждый раз, когда ты его ждешь, оно обходит тебя стороной не оставляя и следа, не оставляя даже пятнышка на тебе, в котором ты неимоверно сильно нуждаешься. Вследствие чего создаешь искусственную оболочку восторга, которая адресована ветру за окном, дереву, все за тем же окном, имеющим четкие прямоугольные границы, без капли расхождения с реальностью, конечно же, яркому закату солнца, имеющему, по его обыкновению, привычку делать твое дыхание свободным, но при этом испытывать одиночество и замкнутый круг, в котором ты живешь изо дня в день, прожигая драгоценные секунды жизни и не до конца понимая, что это происходит именно с тобой, потому что привыкаешь судить других, но не себя. Эта искусственная оболочка восторга так же искусственно, иллюзорно падает на безмолвие перед жизнью, перед ее прошлым, настоящим и будущим, перед ее однообразностью, монотонностью, но в то же время и неординарностью и непредсказуемостью.
Один человек как-то сказал мне, что жизнь – это и есть время, а время – это и есть несущийся поезд, который не способен идти назад, который мчится вперед и только вперед. А все люди – это пригвожденные к одному и тому же месту продавцы на тех или иных станциях. Но среди них находятся счастливцы, вваливающиеся в поезд и мчащиеся вместе с ним. А поезд, как правило, не резиновый, не ждущий, не подгоняющий тебя во время опомниться и бежать вопреки порыву ветра и обстоятельствам, приносящих преграды в твою жизнь. Я запомню эти слова навсегда – они имеют точность без неясностей – очень четкое и простое объяснение, но доселе не приходившее мне в голову, что и радует мою искусственную оболочку в сером безмолвии станции «Еще чуть-чуть…».
Ищу счастье не там, ищу спасение не там, ищу слова в оправдание самой себе, боясь признаться в том, что я не настолько сильна, чтоб справиться со своими переживаниями самой. Не могу остановиться в коротком промежутке между грустью и счастьем искренним и открытым, подвергая опасности свой внутренний мир, еще существующий, еще питающийся чем-то извне, находящийся как будто на аварийном питании, которое, увы, не вечно. А вечно — это беспокоящие мелочи, мешающие сосредоточиться – перестаешь радоваться и начинаешь больше злиться на себя, на него, на нее, на то, что утро началось слишком рано или ночь началась слишком поздно. Безмолвие затягивает в свою среду, где нет слов и эмоций, нет горя и радости, нет мелочей и детальности.
Прикоснись кончиком своих пальцев к лицу и почувствуй физическое тепло и душевный холод… Ты живешь… А листья винограда развиваются по направлению беспощадного ветра, что плывет по течению жизни и является неотъемлемой частью жестокой скорости Вселенной, оставляя за собой послевкусие, которое мы воспринимаем за настоящее и будущее, не всегда понимая, что нас возможно уже нет… Ты не живешь…