— Я спросила об этом, — пояснила она, — потому что много размышляла над этим в последнее время. Я думала о маленькой девочке, которая жила в саду с жуткими цветами. Они были красивы, эти цветы, и росли, чтобы делать девочку счастливой тогда, когда она ими любуется. Но они не могли скрыть от нее свой запах — а это был запах жалости. Ибо она была маленькой несчастной калекой. И бежала она не от цветов, не от их внешнего облика, а от их аромата, смысл которого она смогла определить, несмотря на возраст. Было мучительно ощущать его постоянно, и лишь в заброшенном пустынном месте нашла она какое-то отдохновение. И не будь у нее этой способности к телепатии, она осталась бы в саду.
<...>
— И однажды она обрела друзей, — продолжала хозяйка, — обрела в совершенно неожиданном месте. Это были дельфины, весельчаки, с сердцами, не спешащими с унизительной жалостью. Телепатия — та, что заставила ее покинуть общество подобных себе, помогла найти друзей. Она смогла узнать сердца и умы своих новых друзей, куда более полно, чем один человек может познать другого. Она полюбила их, стала членом их семьи.
Похожие цитаты
— Наша дочь? — Спросила она.
— Она здесь, — сказал он, и сделал шаг назад, так что она смогла увидеть не только его, Изабель и Саймон ждали в коридоре. Оба выглядели очень некомфортно, как будто видеть объятия двух взрослых был худшим, что они могли видеть, даже в демонических реалиях. — Пойдем с нами, Мы собираемся, найти ее.
Спроси у своих друзей, если бы они были лаком для ногтей, то какого цвета и почему.
Что думает мрамор, из которого скульптор высекает шедевр? Он думает: «Меня бьют, меня губят, разбивают, надо мною вершится надругательство, я погибаю». Но мрамор глуп. Жизнь ваяет меня, она творит из меня шедевр. И я должен вынести все удары, даже если не понимаю их. Должен держаться. Должен спокойно принимать всё, помогать ей, сотрудничать с нею, чтобы она смогла завершить своё дело.