Томи Гретцвельг

Пожалуй, очень хорошо быть слепым. Причем, нужно быть слепым от рождения. Когда ты ничего не видишь, ты можешь выдумать все сам, свой мир, потрясающий. Никому и в голову не придет, что там крутится-вертится у слепого на уме! Ведь никто не знает, как это – никогда ничего не видеть. Какое в этом благо! Это великое благо! Возможно, ты не видишь красоты, но ведь ты так же не видишь уродства. Ты слышишь мир, ощущаешь его запах, его прикосновение, но видишь лишь то, что способен увидеть только ты – восхитительный мир, созданный в самой глубине твоего сознания, и нет туда никому доступа, никто не узнает, в каком замечательном месте ты пребываешь. Если бы они узнали, то обзавидовались. Нет, слепота – это вовсе не недуг, это дар! Великий дар! Если бы у меня было желание, я бы сделался незрячим. Я бы выдумал женщину, лучшую на свете женщину, и я бы ее непременно нашел, я бы выдумал доброту, такую, какой она должна быть, и непременно бы ее почувствовал, я бы выдумал небо и землю, солнце, его пылающие лучи, капли дождя на губах своей возлюбленной, звезды и золотистый полумесяц, освещающие твой путь в ночной тьме, пену морской волны, ласкающей песчаное побережье, блеск твоих глаз, когда ты смотришь на меня, твою улыбку, когда ты меня обнимаешь. Каждую черточку этого мира я бы нарисовал у себя в голове, словно художник, рисующий на холсте свою величайшую идею, главную картину своей жизни, и в этой картине все было бы превосходно. Теперь мне стало ясно, что хотел сказать Шекспир, окуная перо в чернила и выводя «любовь слепа». Пожалуй, влюбленный и незрячий одинаково счастливы в этом несовершенном мире. И, должно быть, счастливы абсолютно. Если бы у меня было желание, я бы пожелал влюбиться.