Потомись еще немножко
В этой скуке кружевной.
На высокой крыше кошка
Голосит в тиши ночной.
Тянется она к огромной,
Влажной, мартовской луне.
По-кошачьи я бездомна,
По-кошачьи тошно мне.
1950
Потомись еще немножко
В этой скуке кружевной.
На высокой крыше кошка
Голосит в тиши ночной.
Тянется она к огромной,
Влажной, мартовской луне.
По-кошачьи я бездомна,
По-кошачьи тошно мне.
1950
Как красиво по-английски звучит «поцелуй» — «kiss»! Нежно так, по-кошачьи как-то... А по-русски? «ЧМОК»! Всё, ***ь! Как будто презерватив на пол упал...
— Простите, но вы не похожи на бездомного.
— Я бездомный.
— И у вас ноутбук за 2 тысячи долларов?
— Но я живу в коробке из-под него.
Иные писатели напоминают мне берлинских дамочек, которые, приставая к вам ночью на улице, мурлыкают по-кошачьи: «Я такая неукротимая...»