В годы юные, помнится, было мне жаль,
Что в стихе моем скорбь и печаль не звучали.
Затворялся я в башне,
Чтоб вызвать печаль,
Я на башню всходил,
Чтобы петь о печали.

А теперь,
Чашу горечи выпив до дна,
Рассказать я о скорби хочу
И... молчу.