Я был таким дураком, когда давал первое интервью. Она говорит мне: «Я из «Литературной газеты». Мне нужно взять у вас интервью». И вот она приходит, а я купил шампанское и ничего не понимаю — не знаю, что говорить. Она сидит час, два, пытает меня. Потом все шампанское выпила и ушла. А к двери прикрепила записку: «Я пошутила».
«Правила жизни Валерия Леонтьева», журнал Эсквайр (Esquire).
Фраза «литературный штамп» — уже тоже литературный штамп.
На литературном вечере в Вятке мне из публики бросили записку: «Товарищ Мариенгоф, скажите — поэтами родятся или делаются?»
Я скаламбурил:
— Сначала делаются, а потом родятся.
Так вот: Есенин поэтом родился и поэтом умер.
Хотел бы я принести в школу такую записку: «Дорогой мистер Дэйви, пожалуйста, отпустите Оливера с уроков, у него разбито сердечко. Искренне ваш, Ллойд Тейт.»
Иной раз я думаю, а что скажет о нас будущий историк? Для характеристики современного человека ему будет достаточно одной фразы: «Он блудил и читал газеты».
В ресторанах есть отличная возможность, которой почему-то никто не пользуется. Можно анонимно передавать записки от столика к столику. Официанты не читают эти записки, просто передают. Так что как-нибудь я хочу передать записку «Привет, это официант. Меня держат здесь силой, так что не подавай виду и вызови полицию». А минут через десять передать следующую записку: «Наш план раскрыли, беги!»