Петроградское небо мутилось дождем,
На войну уходил эшелон.
Без конца — взвод за взводом и штык за штыком
Наполнял за вагоном вагон.
Вдруг под ветром взлетел опадающий лист,
Раскачнувшись, фонарь замигал,
И под черною тучей веселый горнист
Заиграл к отправленью сигнал.
И военною славой заплакал рожок,
Наполняя тревогой сердца,
Громыханье колес и охрипший свисток
Заглушило УРА без конца.
1914
Меж тем как красная харкотина картечи
Со свистом бороздит лазурный небосвод
И, слову короля послушны, по-овечьи
Бросаются полки в огонь, за взводом взвод;
Меж тем как жернова чудовищные бойни
Спешат перемолоть тела людей в навоз
(Природа, можно ли взирать еще спокойней,
Чем ты, на мертвецов, гниющих между роз?)
Недопонимание между мужчиной, которому не хватало смелости сказать правду, и женщиной, спрятавшей своё истинное лицо, закончилось трагедией... На фоне слез и охрипшего голоса старая фотография грустно улыбалась... Вспоминая любовь, которую уже не вернёшь...
поэт отождествляет шпалы с железнодорожными путями, по которым гнали составы с людьми в лагеря смерти
А в прозрачной грязи беззащитно смеётся
В канаве колёсами в небо
Проданной веры второй эшелон.
Опасен, но зато
Свободен, свободен...
Душа как пистолет
На взводе, на взводе...