Нина Кривошеина. ЧЕТЫРЕ ТРЕТИ НАШЕЙ ЖИЗНИ

Когда родители моего отца скончались, его старший брат Александр Павлович, который был лет на 12 старше его, стал его опекуном и отдал его в военный корпус в Москве, и мальчик жил в Дворянском пансионе. Я часто спрашивала отца о жизни в этом пансионе; об этом житье он сохранил хорошие воспоминания. Заведовали хозяйством в пансионе, а также и воспитанием учеников муж и жена, он был русский, она француженка. Уклад жизни был семейный, воспитанники не чувствовали себя одинокими или несчастными; одно, с чем они не могли примириться, это супы, которыми их кормила французская директриса : супы были чисто овощные, протертые и... без мяса. Мальчикам с волчьим аппетитом казалось, что французская Madame на них экономит и не дает им обычного борща с жирком и добрым куском говядины!

Похожие цитаты

У меня не осталось никаких воспоминаний о людях, с которыми я провела все эти годы в пансионе. Помню только, что уже с четырнадцати лет мне страстно хотелось изведать ВЕЛИКУЮ ЛЮБОВЬ. Но, увы, никто не заставил моё сердце биться чаще в те времена. Так они и канули в прошлое, окутанные туманом забвения, который поглотил все лица и мелкие события моей жизни. Иногда я даже спрашиваю себя, уж не привиделось ли мне всё это во сне.

— Это Жазель. Француженка. Я признал её. По ноге.
— Не-е, это не Жазель. Жазель была брунетка, а эта вся белая.

- Это Жазель. Француженка. Я признал её. По ноге.
- Не-е, это не Жазель. Жазель была брунетка, а эта вся белая.
- Это Жазель. Француженка. Я признал её. По ноге.
- Не-е, это не Жазель. Жазель была брунетка, а эта вся белая.
Пояснение к цитате: 

Обсуждают статую «Прасковьи Тулуповой» — мраморная копия статуи «Одалиска (Суламитида)» / «Odalisque (Sulamitide)» итальянского скульптора Паскуале Романелли (1812-1887), изображает вымышленную восточную красавицу.

Лорд Винтерфелла, двадцати трёх лет от роду, был немногим старше лордов Воронодрева и Риверрана… однако Старк был мужчиной, а они мальчиками, как замечали все, кто видел их вместе.