В нем жило два Бодлера, как до него — два Шеллинга, а после — два Достоевских или два Толстых. Бунтари, первопроходцы, устрашившиеся бунта, гуманисты, ставшие реакционерами, гении, переосмыслившие заблуждения юности и из одержимых строителей баррикад вдруг ставшие духовидцами, рьяно воззвавшими: «Остерегайтесь бесов!»