Хельмут хотел упасть в объятия своей жены и укутаться в них, словно они могли оградить его от ужаса происходящего. Хотел посмотреть на рисунки сына, которого в следующем году уже по-хорошему надо было отдавать в школу. Можно, конечно, и еще год подождать, но больно уж пацан рос смышленым. Это был его мир. Запретный для каждого “нечестивого”. Мир который приходилось тщательно скрывать и оберегать очень много лет. Вот только это желание рождало новые горькие мысли: “Почему поставил чьи-то интересы выше своих? Почему так рьяно преследовал не свои цели? Выполнял приказы? Разве это мой выбор? Моя жизнь?”