Очень странные дела (Stranger Things)

Раньше я думал, что я проклят с восемнадцати лет, когда мне пришла повестка и дядя Сэм послал меня воевать в джунгли. Вьетконговцы пёрли на юг, потому что чёртовы коммуняки вроде тебя… И я с радостью пошёл! Хотел доказать отцу, что я чего-то стою. Я прошёл проверку и попал прямиком в химвойска. И вот он я — восемнадцатилетний пацан на другом конце света смешиваю “Агент Оранж” в больших бочках в одних кухонных перчатках. А ещё мы чистили распылители после полётов и дышали этим дерьмом без всяких респираторов. Это не химоружие, а гербицид, чтобы травить растения. Он безвреден, говорили нам.
Затем мы демобилизовались — все те, кто выжил, — и попытались вернуться к нормальной жизни, но всё пошло не так. Дети рождались мёртвыми, умирали в утробе. С кривыми спинами, совсем без глаз… Этот ужас вцепился в нас намертво.
Моя жена Дайан хотела ребёнка, я тоже. У нас появилась дочь, и она родилась здоровой. Наша Сара была идеальной! Но потом она умерла… Она долго мучилась, страдала… Я знал о рисках, но не сказал жене. А потом Дайан ушла. Она не винила меня — не вслух. И после этого я просто… заглушал боль препаратами и спиртным. Но потом в моей жизни появились люди: маленькая девочка по имени Дина и Джойс. И я заверил себя, что нужен им, но это было не так. Не я был нужен им, а они мне. Они были нужны мне.
Ты всё верно тогда сказал: я знал, чем рискую, но всё равно попытался сбежать. Отправив Джойс ту посылку, я обрёк её на смерть так же, как мою Сару… Я причиняю боль всем, кого люблю. Всё это время я ошибался. Я не проклят. Я и есть проклятье.