— Ну и как вам там?
— Да нормально, холодно только.
— И курить хочется.
— Еще эту дуру заколебался таскать. Надо было СВД-шку брать.
— Да, но ты всё равно стрелять не умеешь.
— А почему с оружием-то?
— Оно же в военниках записано, Кир, ты чё?
Никичу и после смерти приходится везде таскать с собой ПКМ.
Ещё раз на меня так глянешь — глаза вырву, в кармане будешь таскать.
— У вас всё обойдется. Кто-нибудь поможет. И будете себе опять на пианино играть.
— В тюремной самодеятельности.
— Кто-нибудь выручит.
— Я ведь не солист и не лауреат. Так, под чужую палочку.
— Уж лучше, чем подносы таскать. Вон, как я одна осталась, да без мужа и профессии, с ребёнком... А теперь — ничего. Работаю, как Бог.
— Игорёх, чего мы за ним всё ходим и ходим?
— Спроси чего-нибудь полегче!
— Почему он нас видит, а другие — нет? Я так думаю, мы... типа совесть его.
— Чего?!
— Ну мы же из-за него, по ходу. Если бы не подставился по глупости.
— Тихо ты!
— Парни! Вам, конечно, всё равно. Ну, короче, простите меня, пацаны.
— Что, Кир, правда, совесть замучила? Так покайся!
— А мы, типа, ангелы, а ты — грешник. На колени!
