Между нашими губами встречаются четыре всадника апокалипсиса, распадение мира на атомы, когда пальцы скользят по разгоряченной коже, добираясь к подвязкам чулок, по которым искажающей змейкой расползается разрыв, потому что тонкие нити, переливающиеся в свете пламени свеч холодным сиянием, не способны выдержать умелых и властных касаний, подобно тому, как вены со звоном трескаются от чудовищного адреналина, когда ты оказываешься во мне. Сладость липового мёда и горечь сока полыни, созвездия синевы на коже — ты вкушаешь меня так, словно я обреченность цианида и сладкая смерть, отравляющая организм спорами невиданной болезни.

Ждать осень, как самого прекрасного и страстного мужчину, который приходит раз в год и осыпает поцелуями — поэтому листья опадают с ветвей, обнажая их суть. Нас бесконечно учили, что дело в земных законах, в фотосинтезе, притяжении и лунных фазах, но всем живым правит страсть: луна влюбляется в солнце, готовая ради него смести океаны с лица земли, сотворить сокрушающие штормы и уничтожить всё живое во имя великой любви. Страсть испепеляет, сбрасывает оковы, стирает границы, фальшивые маски — она есть начало. ㅤㅤ ⠀⠀⠀⠀ ⠀

Попробуй раздеть меня, не касаясь тела, но срывая с души все шелка и тяжелые украшения. Начни с легкого шлейфа утонченной лжи, скользя пальцами по хрупким позвонкам отчаяния, обнажая плечи и линию острых медовых ключиц, пахнущих горькой полынью. Доберись до подвязок непокорного нрава, чтобы сцеловывать с каждого сантиметра кожи сладостное спокойствие. Наблюдай, как легкие ткани облюбованной свободы, надменности и эгоизма падают к ногам. Обнажи меня, жадно вгрызаясь в самые укромные уголки сознания, а после умело коснись души. Руками по тонким изгибам, беря в нерушимый плен. Одень меня в нежность, а холод оставь айсбергам.