Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Я оставила тебе записку. Ты получил ее? Я люблю тебя.
Он вздрогнул, как от удара, и Гермиона почувствовала, как его челюсть задрожала под ее пальцами. Он начал качать головой, но она остановила его, притянув ближе.
— Я люблю тебя, — сказала девушка более твердо, ее голос дрожал от напряжения. — Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя. Пока от меня ничего не останется.
— Когда ты спал, я всегда обещала, что позабочусь о тебе. Что я всегда буду заботиться о тебе.
Он издал низкий смешок, почти издевательский.
— На самом деле это говорил я.
Уголок ее рта дернулся вверх, но в груди все еще болело.
— Я всегда отвечала тебе тем же. Ты просто об этом не знал.
— Мне нужно было, чтобы ты не волновалась. Даже сейчас, когда у тебя нет возможности колдовать, я не доверяю тебе, — его голос напрягся. — В последний раз, когда я был честен с тобой, ты исчезла, так и не вернувшись.
Она вздрогнула, чувствуя, что едва может дышать от давления в ребрах.
— Я пыталась вернуться к тебе, — выдавила Гермиона с трудом. — Я правда пыталась… Пыталась…
Драко крепче прижал ее к себе.
Ты не спасла меня. Ты лишь отправила нас в ад, который длится уже два года.
Его пальцы касались ее ушей, а большие пальцы ласкали изгибы ее скул. Она обвила руками его шею, встречая каждое движение его губ. Драко судорожно вздохнул у ее рта, и она почувствовала, как он дрожит. Он целовал ее до тех пор, пока девушка не почувствовала отчаяние в его крови.
Затем он отстранился и прижался лбом к ее лбу. Его руки дрожали, когда он держал ее.
— Прости... прости меня... мне так жаль. Прости меня за все, что я сделал, — сказал он хриплым и надломленным голосом. — Я люблю тебя. Ты ушла, а я так и не сказал тебе главного.
— Мы никого не бьем — ты знаешь это правило. Что важнее: люди или вещи?
Серые глаза Авроры расширились. Она опустила голову и уставилась на свои ноги.
— Люди, — сказала она неохотно.
— Да. Люди. — Гермиона заставила себя сделать глубокий вдох. — Люди превыше всего. Книгу мы сможем восстановить или заменить, но люди незаменимы. Мы не вернем их обратно, если потеряем. Мы не будем причинять им вреда. Если нас что-то расстраивает, мы используем слова, а не кулаки.