Субоши

Гадай, если хочешь, по звёздам в ветвях дубов,
Короткие ночи в июле дороже снов.
Монетку подбросив, шагай, подобрать забыв.
И где тебя носит — неважно, покуда жив.

Сбивает небо золото с ветвей
Прицельными дождей очередями,
И ощутимо стало холодней,
И что-то промелькнуло между нами,

И на душе такие же дожди,
И безотчётно повторяю имя,
И что-то так колотится в груди...
— Любовь? — Да нет, скорее, аритмия.

Я к тебе прекрасно равнодушен,
Лишь фантомно ноет где-то рядом,
Где срастались судьбы воедино.
Ты не снишься, и поверь — не надо!
Эти мысли словно паутина.
Ты не снишься. Просто очень больно.
Как толчёное стекло в конфете...
Я не вспоминаю и не вспомню,
Словно не было тебя на свете.

Пробита грудь, как сталью, сентябрём,
Кровь превратилась в листья под ногами.
И я твержу себе: мы не умрём,
Пока хоть кем-то наконец не станем.

Никто не просил меня! Сам распахнулся, сам
Стащил через голову и отшвырнул кольчугу,
Мне просто хотелось верить твоим глазам...
Нет, я не ищу оправданий. Я мог быть другом,

Но я... Всё ещё люблю — дурак дураком,
Отчаянно, словно это кому-нибудь нужно,
И замирая, смотрю, как встаёт ребром
Монета, где аверс/реверс — любовь и дружба.

Спокойно спи — я сохраню твой сон,
Спокойно правь — я заслоняю спину,
И если я неправ — на гильотину
Пойду за твой нарушенный закон,

И буду знать — я в Риме был вторым,
Был виртуозно, незаметно ценен,
Почти гримёр, почти работник сцены -
Я сделал всё, чтобы не пал твой Рим.

Я мог бы быть. Достаточно. Уже
Довольно сказано — я мог, но всё же не был.
Я не вписался с ходу в твой сюжет,
А мне хватило бы абзаца, мне бы

Хватило пары строчек под финал:
Мол, а потом они исчезли вместе.

Не прекращать раскладывать пасьянс,
Не улыбаться городу и миру,
Не выставлять эмоций напоказ,
Себе солдатом быть и командиром,
Не выполнить последний свой приказ
И расстрелять себя как дезертира.

Остывший чай цедить, как злой сарказм,
Не выражаться всуе по-латыни,
И думать, что хороший день как раз
Для слов «навеки», «навсегда», «отныне»,
И прочих очень эпохальных фраз,
Но пусть сегодня их твердят другие.

В состоянии счастья сложно писать стихи:
Не стыкуются рифмы, и строчки срастаются криво.
Но ещё сложней – в состоянии тихой тоски,
Когда всё так спокойно, так серо и… так справедливо.

Весь смысл жизни – в себе луч солнца
Иль взгляд твой пристальный преломить.

Человек — когнитивный диссонанс.
У меня от тебя — мурашки по коже:
Только всё устаканится, сразу — хрясь,
И земля из-под ног, и ничто не поможет.

... останьтесь навсегда.
А впрочем, «навсегда» — такая пошлость...
Вы дарите мне сказочную роскошь:
Вновь не заметить, что прошли года

С последней встречи. Что ж, целую, да,
Прохладные и ласковые руки.
Желаю Вам не умирать от скуки,
Желаю Вас... а впрочем, как всегда.

И взгляд не взгляда ищет — щель в броне,
И мы стоим в звенящей тишине,
Как совокупность всех противоречий,

Я говорю тебе (не прекословь!):
Давай начнём с прощания любовь,
А лучше — попрощаемся до встречи.

В доме кончились запасы кофе.
Протереть стекло — а там туман.
Словно мир задумался на вдохе
Или автор дописал роман,

И второстепенным персонажам,
Второпях оставленным в живых,
Как-то надо жить в пустом пейзаже
Ненаписанной о них главы.

На выдох будет долгая дорога
Не то что бы куда-то — но к себе.

Я по тебе не скучаю девять случаев из десяти,
А на десятый просто что-то проходит сквозь грудь навылет.
Видимо, каждому нужен кто-то, кому он мог бы простить
Что-то такое, что не прощают, словно вода в пустыне.