— Вы думаете, я сам не чувствую гнева? Орден Дракона истребил мою семью! Но мы не должны следовать основным инстинктам. Мы должны контролировать себя, мы должны следовать плану.
— Это так. Наш гнев идет из одного источника. Вы даете ему форму, а я наделяю его силой.
— Мистер Грейсон, вы либо очень храбрый человек, либо очень глупый. В этой стране нельзя путешествовать без оружия.
— Не люблю оружия.
— Вы меня любите?
— Не спрашивайте об этом.
— Скажите.
— Не могу. Мне надо закончить кое-что, и пока я не закончу, то не смогу идти дальше.
— Резонатор?
— Да, но это лишь малая толика. Я в огромном долгу перед человеком, которого любил. И пока этот долг не уплачен — я не могу.
Все изменилось с тех пор, как я вас увидел. И эта магия выше моего понимания. Знаю, что это невозможно, но вы Илона, вернувшаяся ко мне. Но вы даже больше, вы также и Мина. Я пытался сдерживать свои чувства, но не смог. Вы заставляете меня желать большего, чем я могу иметь. Ради вас я научился находиться под солнцем.
Богемное бодрствование — это куцая замена счастью.
— Зачем добиваться девушку через Харкера? Вы в силах просто взять ее и все.
— Я не могу. Знаю, это звучит абсурдно, что такой, как я, не может наступить на нормы морали. Забрать эту девушку, сделать ее такой, как я — это просто омерзительно. Нет, Ренфилд, я не могу. Я не смогу... взять.
— Наше возмездие лежит сегодня на ваших плечах, но, похоже, ваши плечи с трудом держат на себе пиджак.
— Вы сможете отомстить. Мы отомстим им вдвоем. Но в первую очередь я хочу снять с себя заклятие, которое они на меня наложили. Я не стану убивать, не стану кормиться. Я заживу как человек или умру.
— Я нанялся на фирму в Сент-Луисе, меня отправили на Запад решить встречный иск. Клиента не устроила моя раса. На меня напали бандиты и я оказался в тюрьме за самозащиту. <...> Я благодарен вам, сэр. Разрешите узнать, почему вы так поступили?
— Ты адвокат высшего уровня, Ренфилд. Мне нужен адвокат... Я тоже знаю, что значит жить в одиночку. За пределами, так называемого, общества. Лучше, чем ты можешь себе представить.
— Вы меня не узнаете?
— А должен?
— Абрахам Ван Хельсинг. Вы убили мою семью.
— Это не поможет вспомнить.
— Вы чудовище. Даже тот ужас, что я выпустил на свободу — был не так страшен.
— Дракула?
— Да.