— Шо ты ходишь здесь как скипидарный? Туда — сюда, туда — сюда!
— Доктор сказал ходить — ходю! Полезно для здоровья!
— Обещал не доводить до вышака! Ты мамой клялся на свидетелях!
— А я сирота, Сеня, и моя мама встретит тебя там хорошим дрыном, не говоря за тех, кого ты грохнул. Так что молись за двадцать пять, как та ворона за голландский сыр!
Не расчесывай мне нервы! Их еще есть где испортить!
— А где у нас случилось?
— Пара незаметных пустяков. Вам что-то захотелось, мадам Шмуклис?
— Немножечко щепотку соли. Эмик, такое счастье, надыбал глоссика.
— Скажите пожалуйста, два больших расстройства, надыбал глоссика?
— Таки да.
— Целого? Или одни плавнички?
— Виляет хвостом как скаженный.
— Так надо жарить. При такой густой жаре глоссик долго не выдержит.
— А я за что?! Дак Эммик ухнул пачку соли в помойное ведро.
— А шо, если помои посолить, они будут лучше пахнуть?
— Ну я вас умоляю, Фима, вы же знаете за Эммика, он если не сломает, так уронит.
— Давид Гоцман, иди кидайся головой в навоз! Я вас не знаю. Мне неинтересно ходить с вами по одной Одессе.
— Фима, ты говоришь обидно.
— Дядька, а ты у них самый главный?
— Ну вроде того.
— И Гоцмана знаешь?
— Я Гоцман.
— Тю, Мишка Карась.
— Гоцман.
— А тебя правда пуля не берет?
— Так я быстро бегаю, не поспевает.
Сеня, друг. Не дай бог, конечно... Что ты мне истерику мастеришь? Ты посмотри вокруг и трезво содрогнись. Ты уже себе наговорил на вышку, теперь тяни на пролетарское снисхождение суда, мудрое, но несговорчивое.
Ты не гони мне, Сеня, не гони. Здесь Уголовный розыск, а не баня. Нема ни голых, ни дурных.
Так он с детства такие номера откалывал. На Пересипи как-то раз, три некрасивых пацана привстали на дороге как шлагбаум. Повытягали из карманов перья, кастеты и самые такие смелые стоят, с понтом на мордах сделать нам нехорошо. Так Дава ни разу не подумав, пожал им сходу челюсть. Они от такого здрасте, пообронили свой металлолом, схватили ноги в руки и до хаты, набрать таких ещё пять-шесть солистов для ансамбля.
Дава, я извиняюсь, но ты-таки босяк, некому задницу надрать. Пять пистолетов — не пачка папирос, они-таки стреляют. Ну ты же не окно в женской бане, зачем в тебе дырка?
— Дава?
— Здравствуйте, тётя Ада.
— Что Гута Израилевна?
— Умерла, ещё до войны.
— До войны? А я собралась к ней ехать...
— Таки уже не спешите.
- 1
- 2