Что ж, нам придётся согласиться, что с этим мы не согласны.

Главнейшее уважение — уважение к себе самому.

Знаешь, иногда я на тебя смотрю и прям вижу, как у тебя из ширинки торчит ниточка от неслабого тампона.

Злиться — это всё равно, что принять яд и ждать, что умрёт другой.

— Значит, ты соврал?
— Не соврал. Я СовУилфредврал.
— Ты манипулировал мной.
— Нет... Я Уилфредулировал тобой.

Правда может ранить, но настоящий ущерб наносит самообман.

Старого пса новым трюкам не обучишь.

Ты предложил ей жить вместе? Ты что, обкурился? Если нет, тебе не помешало бы...

— Знаешь, почему собаки любят копать?
— Потому что ищут кости.
— Потому что ищут правду!

– Нельзя недооценивать силу грёз.
– Простите?
– «Рассказчик». Да, он грезит. Вдохновляющая книга, люблю Кальвино.
– Я хотел закачать её на «Kindle», но тогда бы никто не увидел глубину моего мира.

— Давай предположим, что мир действительно круглый, как ты говоришь. Добрые граждане Америки здесь наверху, а китайцы здесь внизу. Почему же они не падают? Хочешь сказать, что у них в ботинках есть магниты?
— Это не магниты. Это гравитация!
— Она у них в ботинках?
— Да.

Я протестую: в человеческом пердеже намного больше, чем вы можете понять. В пердеже можно почувствовать переживания людей. Иногда это страх, иногда похоть, а иногда — радость. Вот пердёж радости — это что-то с чем-то. Всё, что мне нужно знать — я могу выяснить из его жопы. А многие думают, что глаза — это зеркало души... Наивняк.

— Ты сорвал мне собеседование!
— Ещё как сорвал! Я не буду стоять... Я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как ты вышвыриваешь Энн!

Такая у этой игры особенность: даже когда выигрываешь, ты в проигрыше.

Ты помнишь, как мы ездили на озеро Тахо и Кристен не разговаривала со мной два дня за то, что я назвала её будущим президентом клуба «Нулевой размер».