— Тебе нельзя встречаться с Аланом, он может быть убийцей.
— Я на сто процентов уверена, что он невиновен.
— Основываясь на чем?
— На том, что он может стать моей будущей половинкой!
— Он может стать будущим заключенным!

— Темновато здесь.
— Это подвал.
— Меня пугает такая атмосфера: вид, ощущение, запах.
— Запах?
— Гниение, замкнутость.
— Мы мертвы, Чейз. Может это от тебя.

И в одно мгновение мой прекрасный принц превратился в ужасную, бородавчатую, шовинистическую зомби-жабу.

Эй, хватит все время ставить песни про тракторы и холодное пиво, от них даже мертвым хочется умереть.

— Лив, он рискнул всем, чтобы спасти тебя...
— Верно. Я знаю, кто он, даже если он иногда забывает.

— Ты видела его всего раз, он человек, и возможно, убил свою предыдущую девушку.
— Никто не идеален.

— Похоже на травму от тупого предмета.
— О спасибо, доктор! Не возражаешь, если выскажусь я? Чтобы оправдать годы обучения в медицинском.
— У неё такие пышные... волосы!
— И немаленький пенис...
— Вот и оправдались годы в медицинском.

— Слушай, считай меня своим личным джином, конечно, без волшебных способностей. Скажи, чего желает твое сердце?
— Научишь меня водить?
— Этого джин не ожидал. Но несмотря на то, что мысль посадить подростка, которому нечего терять в две тысячи килограммовый автомобиль со мной внутри, до чертиков пугает... слушаю и повинуюсь.

— Лив, мне очень жаль, что мы не успели спасти твоего парня...
— Мне тоже. Его звали Левон. И он был бы жив, если бы ты меня не похитил.
— Я знаю. Но тогда ты была бы мертва...

В сравнении с этим местом, подвал Фредди Крюгера выглядит как фабрика Вилли Вонки.

— Закрыть газету после критикующей статьи — так поступают диктаторы.
— А я диктатор. Хотите знать, когда демократия не работает? Не работает, когда вы сидите на пороховой бочке, не работает, когда люди голодают, не работает, когда весь ваш вид на грани исчезновения.