Если кто заслужил смерть, необходимую, может быть, для будущего России — это я.

Избрать из находившихся под следствием определенное число виновных и обречь их на жертву было нетрудно, — всякий, кто был уличен в непристойных словах против правительства, подвергался уже всей строгости законов.

Сибирь страшна только тем, кто в ней не бывал.

Если даже смотреть на убеждения декабристов, как на безумие и политический бред, все же справедливость требует признать, что тот, кто жертвует жизнью за свои убеждения, не может не заслуживать уважения соотечественников.

Теперь я жила среди людей, принадлежащих к последнему разряду человечества, а, между тем, мы видели с их стороны лишь знаки уважения.

Мы с Катюшей всегда одевались опрятно, так как не следует никогда ни падать духом, ни распускаться.

Народы, подчиненные самодержавию, должны или исчезнуть, или обновиться.

Неусыпный надзор правительства над их сподвижниками в пустынях Сибири свидетельствует о их политической важности, о симпатиях народа, которыми они пользуются.

Мы служили постоянно угрожающим примером для тех, кто вздумает восстать против правительства или ему противодействовать.

Подозреваемые в заговоре тотчас были приведены к допросу. Известно, каким образом в Сибири производится допрос: плети, палки и розги почитаются в сем случае лучшими путеводителями к истине.

В первый год прибытия нашего в Читу посланы были инженерный штаб-офицер с помощниками выстроить огромную тюрьму, по образцу исправительных домов в Америке.

В числе благодарений народу вообще, государь вспомнил и политических преступников, сосланных в Сибирь в 1826 году. Он всех возвратил на родину, всем возвратил права, всем возвратил титулы. Только для первого разряда ссыльных было сделано исключение, состоявшее в том, что титулом предоставлено пользоваться только детям.

Сколько прекрасных людей бесчеловечная Следственная комиссия наша погубила? А все оттого, что составляющие ее наперерыв друг перед другом хотели выслужиться перед новым царем или получить денежные награды.

Пребывание наше в Чите оказалось в некоторой степени благодетельно для жителей, принадлежавших к горному ведомству и управляемых горными чиновниками. Большая часть из них были очень бедны, но при нас имели все средства поправить свое состояние. Расходы наших дам и издержки на каземат ежегодно простирались тысяч до ста на ассигнации, значительная часть которых истрачивалась в самой Чите.

Скольким обманам подвергаемся мы от людей, кому вздумаем довериться и которые пользуются нашим положением!