Война представлялась ему [офицеру Бутлеру] только в том, что он подвергал себя опасности, возможности смерти и этим заслуживал и награды, и уважение и здешних товарищей, и своих русских друзей. Другая сторона войны: смерть, раны солдат, офицеров, горцев, как ни странно это сказать, и не представлялась его воображению. Он даже бессознательно, чтобы удержать свое поэтическое представление о войне, никогда не смотрел на убитых и раненых.

Вместе с горячим желанием подружиться и сблизиться с этими прекрасными любезными людьми, стать для них своим, сплотиться с ними в стремлении к единой цели и взаимной пользе он ощущал благоговейный страх перед ними, заставлявший его сторониться контактов и вздрагивать от их прикосновений. Мистер Коттедж страстно желал, чтобы утопийцы признали его как товарища и спутника, отчего еще больше усиливалось снедавшее его ощущение собственной неотесанности и бесполезности.
Ему хотелось пасть перед ними ниц. За окружавшим его ореолом света и очарования притаилось невыносимое предчувствие, что, в конце концов, новый мир его отторгнет.