Тебе никогда не контролировать мир, если ты позабыл ощущение незначительности.
Если ты писаешься от ужаса идеи одной – испытать беспомощность.
Испытать жуткую хрупкость мира,
когда всё, что ты,
всё, что любил,
всё, что выдумал –
прах.
Когда всё, что ты, рассыпается от дуновения как
останки людей в Помпеях.
Слышишь, Герберт?
Отчаяние – великолепно.
Как хрупкость.
И не воюют
с ними.
Не отрицают.